Жизнь для избранных: Кому достанется эликсир бессмертия?

Билл Мэрис, глава инвестиционного подразделения Google, недавно сказал винтервью: «Если вы спросите меня, возможно ли дожить до 500 лет, я отвечу: да».

Питер Тиль, сооснователь PayPal полагает, что смерть в конечном итоге должна превратиться «из загадки в проблему, у которой есть решение», и сам рассчитывает дожить до 120 лет. Все больше компаний вкладывают немалые средства в развитие биотехнологий и поиск способов отсрочить смерть, а отдельные личности даже рассуждают о практически вечной жизни. К сожалению, эта прекрасная идея – из тех, что делают жизнь только хуже, считает израильский историк и автор бестселлера «Sapiens. Краткая история человечества» Юваль Харари.
С точки зрения науки, объясняет Харари, мы умираем из-за некой технической проблемы – например, остановки сердца. Современное общество подошло к тому, что у любой технической проблемы должно быть техническое решение, по крайней мере в теории. Если (или когда) огромные инвестиции, которые осуществляются в биотехнологии, приведут к желаемому решению, перед человечеством встанет очень простой вопрос: это решение будет доступно всем и каждому или же достанется только тем, кто сможет за него заплатить?
В XX веке вакцинация и антибиотики позволили значительно сократить детскую смертность и фактически отменили некоторые болезни, и развитые страны охотно делились с бедными государствами своими медицинскими достижениями. Но, по мнению Харари, эта щедрость и желание дать всему миру один, нормальный уровень здоровья – скорее исключительный проект, а нормой как раз нужно считать иерархию и неравенство. «В XX веке у наций и обществ были экономические, военные и политические причины инвестировать в здоровье всего человечества», объясняет историк, потому что сильным странам нужны были здоровые люди в армиях, на фабриках и на пашнях. Но сейчас в войнах участвуют дроны, а на заводах работают роботы, и значит, резона лечить весь мир у сильнейших нет.
Очевидно, что прорыв в технологиях, который позволит продлить жизни, станет дорогим удовольствием. Будут ли те, у кого есть соответствующие ресурсы, тратиться на то, чтобы сделать технологии дешевле, чтобы подарить их остальным?
«Мы не можем продолжать утверждать, что люди имеют то же экономическое и военное значение, какое они имели на протяжении ХХ века, – говорит Харари. – А следовательно, нельзя рассчитывать на то, что любое достижение в области медицины будет автоматически раздаваться массам».