10 самых опасных мифов о раке

Стереотипы, которые мешают грамотно заботиться о своём здоровье!

Лечение от рака становится все более реальным и высокотехнологичным, но вредных заблуждений, касающихся этой болезни, пока не становится меньше.
Онкоэпидемиолог Антон Барчук, популяризатор науки, участник ежегодного слета просветителей фонда «Эволюция», объяснил несостоятельность стереотипов об онкологических заболеваниях и их лечении в России.

По человеку всегда понятно, что у него рак

Это неправда. Догадаться, что у человека рак, можно только на стадии распадающейся опухоли. И то — часто диагноз совсем не очевиден.
Чтобы поставить диагноз при онкологическом заболевании, нужна биопсия — то есть исследование кусочка опухоли под микроскопом. Это сильно отличает онкологические заболевания от многих других болезней, при которых диагноз зачастую ставится на основе внешних признаков.
Все разговоры в стиле «у вас, скорее всего, рак» не могут быть основаны на внешнем виде пациента. Даже если саму опухоль видно невооруженным взглядом, биопсия все равно нужна, чтобы понять, как ее лечить.

Россияне все чаще болеют раком

Если постараться обобщить, можно сказать, что Россия по заболеваемости раком не очень сильно отличается от других стран. Как и в других странах, у нас становится меньше рака легкого у мужчин, потому что они, к счастью, стали меньше курить. Государственные меры по предотвращению курения работают, и это здорово. В случае рака легкого профилактика работает лучше, чем лечение, в том числе и высокотехнологичное.
Несмотря на то, что в России больше находят опухолей желудка, чем в странах Европы, заболеваемость им тоже снижается — из-за того, что реже встречается его первопричина — бактерия Helicobacter pylori. Тут тоже все банально: как только стали доступны холодильники и улучшилась личная гигиена, люди стали болеть реже.

Рак невозможно выявить на диспансеризации

Программа диспансеризации прошла много этапов, и сейчас уже есть приказ по диспансеризации 2017 года. Он более-менее соответствует международным рекомендациям. Убрать из программы УЗИ, общий анализ крови и мочи было правильным решением. Нужно понимать, что любое изменение программы диспансеризации — очень серьезный шаг, который скажется на судьбе 140 миллионов людей. Когда из программы диспансеризации исключили анализы крови, поднялся очень большой шум — мол, людей лишают последней возможности получить обследование бесплатно. Хотя эти анализы объективно не нужны, авторам программы пришлось преодолеть большое сопротивление и давление.
С точки зрения скрининга онкологических заболеваний в обновленной программе диспансеризации все хорошо, хотя скрининг рака простаты я бы обсудил.Но дело не в приказе, а в его реальном осуществлении. В любой стране все это внедряется даже не годами, а десятилетиями.
Сейчас очень мало организационных ресурсов, чтобы внедрять программу диспансеризации. Это и дополнительная нагрузка на врачей, и региональные проблемы: каждый регион внедряет программу в меру своих знаний, сил и возможностей.
В некоторых регионах хорошо делают некоторые этапы диспансеризации. В некоторых — не очень. Некоторые специалисты лучше, некоторые — хуже, а где-то их вообще нет. У нас диспансеризацию делают на уровне поликлиник, и мало кто ее контролирует. Часто непонятно, как ее проводят.
Одного приказа о диспансеризации мало. Нужна структура, которая бы занималась ее организацией и внедрением.Это должны быть отдельные люди, с полномочиями контролировать качество диспансеризации, привлекать экспертов из разных областей, известных людей, объяснять населению все плюсы и минусы этой программы, вести учет каждого обследования от начала до конца. Без этого в Европе программы скрининга вообще не запускают. Это минимальные вложения с точки зрения бюджета, которые изменят представление о программе. Важно, чтобы структуры именно помогала работать, а не была формальным органом контроля и наказания.

Скрининговые обследования — лучший способ вовремя найти рак

Высококачественный скрининг уже сейчас действительно может помочь снизить риск умереть от рака молочной железы, рака шейки матки, колоректального рака. В будущем, надеюсь, мы добавим сюда программы скрининга рака легкого и рака простаты. Данных о том, что скрининг каких-то других опухолей работает, пока нет.
На практике со скринингом, а точнее с самими обследованиями, которые входят в программу скрининга, много сложностей. Во многих регионах есть вопросы и к качеству обследований. Мы ругаем людей, что они не идут на скрининг, но, возможно, где-то это и к лучшему. На сегодняшний день его качество в большинстве регионов, и в государственных и частных центрах, низкое и может принести больше вреда, чем пользы.
Даже если опустить бесконечные проблемы с качеством, есть много проблем, связанных с организацией обследования. В большинстве случаев у людей, которые приходят на скрининг, нет никакой опухоли. Но скрининг проводится в онкодиспансере. Получается, что здоровые люди должны сидеть в одной очереди с людьми, у которых, скорее всего, рак есть, — это тяжело психологически. С другой стороны, очередь создается и для онкологических больных, сроки их обследования задерживаются.

Скрининг и диагностика рака — это синонимы

Неверно. Между скринингом и диагностикой — большая разница. Давайте снова на примере с маммографией. Диагностику рака молочной железы проводят, когда уже есть подозрение на рак. Во время диагностической маммографии врач изучает на экране опухолевые узлы, смотрит, нет ли метастазов. Этому тоже нужно учиться, но на принятие решения и постановку диагноза по снимку у врача есть время.
Во время скрининга врач всего за минуту должен решить, нужно отправить женщину на дополнительное обследование или отправить домой на два следующих года.Нужно понимать, что 95% женщин нужно отправлять домой, и только 5% — на дообследование. Из этих 5% рак будет у еще меньшего количества людей.
Психологически врачу очень сложно научиться отправлять домой людей, у которых нет никакой опухоли. Российские врачи к этому не готовы — им лучше перебдеть и дообследовать. Есть некоторые поликлиники, из которых 80% женщин идут на дообследование после скрининговой маммографии. Но по идее маммография должна была отсеять 95% женщин и только 5% — забрать.
Для скрининга нужен немного другой тип мышления, и другой навык. Таких специалистов я знаю очень мало. Когда меня спрашивают, к кому послать женщину на маммографию, у меня возникает проблема.
Важно понимать, что скрининг касается людей без симптомов, а врачи привыкли работать с людьми, у которых симптомы есть. При этом людей с симптомами относительно всего населения очень мало.Мы можем помочь человеку, которого что-то беспокоит: либо развеять подозрения, либо найти заболевание. Человеку, у которого нет симптомов и жалоб, и который пришел на скрининг, мы можем только навредить — психологически или физически, например, направив на ненужную биопсию после маммографии.
Получается, мы сознательно вредим людям, которые приходят на скрининг, чтобы в будущем предоставить им большую выгоду, в идеале — избежать смерти.
Но надо понимать, что во время скрининга мы навредим десяткам тысяч людей, а поможем сотням. Выгоды достаточно большие, чтобы решиться нанести всем, кто пришел провериться, небольшой вред. Но если этот вред будет увеличиваться, а польза из-за качества обследования — уменьшаться, то в пересчете на всю популяцию это будет очень плохо. Поэтому очень важно, чтобы вред был минимизирован и балансировал с пользой.
Проблемы со скринингом — проблемы всех стран, а не только России. На эти грабли наступали все. И мы тоже наступим. Опыт подсказывает, что очень сложно сломать психологию врача. Врач привык лечить больных людей и не привык работать со здоровыми. В любом здоровом человеке врач всегда видит пациента.

Рак нельзя предотвратить

Больше трети всех онкологических болезней — предотвратимы. Теоретически профилактика стоит дешевле скрининга, но профилактика профилактике рознь. Вопрос скорее в том, какими методами ее осуществлять. Например, с курением. Это может быть и дорогая медикаментозная терапия курильщиков, а может быть государственный запрет на продажу табака.
Есть, конечно, эффективные виды профилактики, которым мало альтернатив и которые стоят дорого. Например, вакцина для профилактики заражения вирусом папилломы человека стоит дорого. Вакцинация — в принципе дело не дешевое, но в целом оправданное с точки зрения инвестиций. В перспективе нескольких десятилетий вакцинация от ВПЧ выгоднее, чем другие методы борьбы с раком шейки матки.
Профилактикой можно заниматься самому, без врача. Самые эффективные методы — часто и самые простые: ежедневная умеренная физическая нагрузка, ограничение определенных продуктов, алкоголя, курения. Это все не только профилактика рака, а всего спектра хронических неинфекционных заболеваний.

В России вылечить рак невозможно

Возможно, и людей, которые от него излечиваются, в последнее время становится все больше. Это касается многих опухолей, в том числе распространенных: рака молочной железы и рака кишечника.Во-первых, внедряются новые методы диагностики и лечения. Во-вторых (и об этом меньше говорят), возможно, сами опухоли становятся менее агрессивными — из-за того, что меняются некоторые факторы риска. Например, люди меньше курят, и врачам становится проще лечить многие опухоли, так как у курильщиков, вне зависимости от качества лечения, прогноз всегда хуже. Все больше выходит исследований о том, что профилактика важна не только для того, чтобы рака не было, но и чтобы его можно было вылечить.
Да, оценить эффективность лечения рака в России непросто, это куда сложнее, чем оценивать заболеваемость и смертность. У нас нет четкой системы, которая позволила бы получить реальную статистику. Кроме того, в разных регионах отличаются методы и возможности лечения онкологических болезней.
В любом случае, говорить, что в регионах все плохо, а в Москве все хорошо, нельзя. В больших городах по некоторым критериям ситуация даже хуже. В Москве и Санкт-Петербурге у пациентов есть выбор, где лечиться, и они зачастую попадают не в те больницы, которые им нужны.

Лечить рак очень дорого

Зависит от того, о каком заболевании речь, и на какой стадии оно выявлено. Современные онкологические препараты действительно безумно дорогие, и часто — неоправданно дорогие. Это понятно: разработка лекарств стоит дорого, и у них будет небольшое количество покупателей.
Если говорить о ранних стадиях, тут нужно отучать врачей от использования дорогостоящих методик. Недавний пример: сомнительные преимущества роботизированной эндоскопической хирургии в онкологии. Это гораздо дороже, чем делать обычную открытую операцию, хотя с точки зрения риска умереть она ничуть не хуже.
Высокие технологии не всегда означают высокое качество. Для большинства людей лечение рака не должно быть дорогим, хотя бы потому, что для лечения большинства видов рака высокие технологии просто не нужны. Нам сейчас нужны не высокие технологии, а высокое качество стандартного лечения.

Если у тебя нашли рак — ты от него так или иначе однажды умрешь

Разные опухоли означают разные исходы. Если это рак легкого или рак поджелудочной железы на поздней стадии, то, скорее всего, вы действительно умрете, хотя даже для этих высоколетальных опухолей сейчас ситуация становится все лучше. Но если это рак молочной железы или рак кожи, то при правильном лечении вы, скорее всего, умрете не от рака, а от других причин. Есть опухоли предстательной железы, которые вообще рекомендуют не трогать, не лечить.
Здесь очень важен вопрос коммуникации. Пациент всегда должен обсуждать с врачом, что его ждет, если он будет лечиться, а что — если не будет.
Не может быть одного жесткого ответа в стиле: «Если ты не будешь лечиться — точно умрешь». Задача врача — максимально понятно объяснить, как пациенту следует планировать свою жизнь.
Пациент всегда должен делать осознанный выбор. Особенно, если от этого зависит качество его жизни.

Рак — самый страшный из возможных диагнозов

Нет. Есть диагнозы куда страшнее. Например, системные заболевания, или серьезные неврологические расстройства, излечение от которых невозможно Если говорить о курильщиках, то психологически больше пугает не рак легкого, а облитерирующий тромбангиит. При этом заболевании пациент чувствует дикие боли, и в итоге приходится ампутировать конечности. И вот это выглядит куда страшнее рака
К тому же, рак — очень разнородное заболевание. Некоторые опухоли вообще не должны пугать — например, большинство опухолей кожи прекрасно лечатся.